давное не читала чего-то художественного. захотелось тёплых ламповых страшилок про Сибирь, ведьм, водяных и леших. вспомнила, что как-то на лепре, в темах про бытовую паранормальщину, всплывала Сибирская жуть. Ничего прямо таки нобелевского или срывающего покровы. Лёгкое русское чтиво со специфическим, но приятным, языком.
так вот читаю я, значит, рассказики эти незамысловатые и ни на что не претендующие, но распухший мой мозг радующие, а там вот:
«В дни отрочества я, как и все сельские ребятишки, летом и осенью работал в колхозе. Не по нужде, не от голода и нищеты и не по приказу грозных районных комиссаров, как пишут сегодня иные щелкоперы, а именно охотно, я бы даже сказал – с внутренним рвением, с естественным желанием утвердиться в глазах сверстников и взрослых односельчан трудолюбивым и самостоятельным человеком. А самоутвердиться в наше время можно было только трудом, только старанием. Ну, это к слову…»
аж защимило внутри. страшно мне такого в людях не хватает.
«Теперь же вот, через сорок лет вспоминая ту страшную историю, я вдруг подумал: а что, если скачущий череп и впрямь был знамением, неким предупреждением не только мне и Гришке, но всему нашему поколению, вступавшему в жизнь?
Ведь, в сущности, и Гыра, оттрубивший годы и годы на норильских стройках, и Ванча Теплых, мотавшийся в геологических партиях, и Минька Евгеньин, волохавший в колхозе на разных работах, да и я, грешный, рискнувший взять роковое перо русского писателя в стране, где своих пророков не бывает, – все мы, в сущности, прожили жизнь в плену великого обмана. И теперь вот встречаем старость уже среди вселенской лжи и кривды, униженные, обворованные, доведенные до нищеты, лишаемые последних корней, связывающих нас с родной почвой. У нас отнимают все – имя, язык, историческую память, право любить свое отечество и быть хозяевами на своей земле. Но скачущему черепу, видно, и этого мало. У нас отнимают еще и будущее – наших детей и внуков, направляемых неведомой рукой в «чуждые пределы», где нет понятий ни о чести, ни о совести, ни о духовном родстве с предками, ни о святости родительских могил…
Увы, все это не сон, а явь. Хотя и не укладывается в голове. Наверное, даже в лошадиной.»
а тут и вообще в глазах защипало.