Не надо быть специалистом по колонизации или иметь высшее экономическое образование, чтобы понимать - как колония Ферос не состоялся. Жаркий, пыльный, в аварийном состоянии, меньше всего он годился для человеческих поселений. Слишком затратно, совершенно невыгодно. Его бы законсервировать под стекло и выставить, как экспонат, в археологическом музее. Но нет. Его заселили.
Не представляю, что обещали колонистам за переезд на Ферос. Условиям, в которых они живут, не позавидуют даже нью-йорские бомжи: постоянная опасность оказаться под завалом, мародёры с самых разных уголков галактики, и защиты практически никакой. Шутка ли, но мы - первые солдаты Альянса, которых жители Надежды Чжу видели за последние полгода. И если бы не активность гетов в Бете Аттики, не увидели бы до сих пор. Про санитарные условия и говорить не приходится. Лазарет забит под завязку, яблоку негде упасть. В пору вводить карантин, делать заборы воды, воздуха, вывозить людей. Но никто в управлении даже не почесался, пальцем о палец не ударил. Недосмотр? Халатность? Клинический кретинизм?
За такие-то деньги? Как же...
Эксперимент. И не будь у доктора Бэйнем совести, никто из нас так бы и не узнал, что Ферос - клумба для Торианина - инопланетной формы жизни, а Надежда Чжу - террариум с подопытными крысами.
* * *
Ползуны. Они мало чем отличались от хасков. Такие же повадки, неконтролируемая агрессия и полное отсутствие инстинкта самосохранения. Пёрли на нас беспорядочной толпой, абсолютно слепые, с темными провалами глазниц вместо глаз. Мешали друг другу, толкались и неизменно разрывались в клочья, нафаршированные металлом. Живой, абсолютно безмозглый щит Торианина - первая линия его обороны.
Второй линией обороны оказались колонисты. Не такие бестолковые, как ползуны, не менее, однако, безумные. С ними все оказалось сложнее - их, по возможности, следовало оставить в живых. Скажи мне кто, что в один прекрасный день по мне откроют огонь на поражение, а я не постреляю этих ублюдков в ответ, покрутила бы пальцем у виска. Так не бывает. Точно, по крайней мере, не со мной. Но ситуация была из ряда вон, и нас настоятельно попросили отказаться от решительных мер. Оставить их про запас - на самый крайний из случаев.
Выжившие ученые Экзо-Гени решили, что гранаты с нервно-паралитическим газом - это универсальное средство для устранения проблемы с колонистами. Не учли они, однако, что кроме людей в колонии находился ещё и саларианец. Его звали Иносте, он был торговцем и прилетел незадолго до атаки гетов, чтобы подзаработать...Когда граната взорвалась облаком темно-зелёного дыма, он безвольно свесил руки, выронил пистолет и, как и десяток людей до него, медленно сполз по стенке жилого модуля. Не знаю, связано ли это с его метаболизмом или другими особенностями организма, но не успели мы разгрести толпу визжащих ползунов, как он вскочил и с диким воплем прыгнул Эшли на спину. Ногами он обвился у неё вокруг пояса, одной рукой схватился за её шлем, во второй держал кусок металлической арматуры. Не представляю себе, сколько он - такой немощный на первый взгляд - приложил силы, но пару секунд спустя, Иносте уже откинул шлем на землю и замахнулся для решающего удара...
Не могу сказать, что у меня, у Лиары или у Эшли был выбор. На кону стояла миссия, жизни жителей Надежды и команды Нормандии. МОЕЙ команды.
Повинуясь отточенному за слишком длительное время инстинкту, машинально, на полном автомате, я сделала то, что должна была сделать - прострелила саларианцу голову. Он обмяк и легко, словно ничего не весил, шлепнулся на землю. Избавившись от бесноватой ноши, Эшли продолжила отстреливаться от лезущих из всех щелей ползунов.
- Ты в порядке? - Лиара повесила пистолет на пояс и участливо положила руку Эшли на плечо. Эшли неуверенно кивнула. Её лицо горело ярко-розовым румянцем, собранные в тугой пучок волосы распушились и окружили голову мягким темным ореолом.
Азари нагнулась, чтобы поднять шлем Уильямс с каменного пола. Покрутила его в руках, выискивая трещины или вмятины, протерла забрало от крови ползуна.
- Вот, держи.
На её лице не было и тени улыбки, она отрешенно смотрела куда-то перед собой, слишком не готовая к тому, что пришлось увидеть, слишком юная для того, что пришлось сделать. Трясущимися от перевозбуждения руками, Эшли взяла шлем, торопливо натянула его на голову, дрожащими пальцами нащупала сорванные застёжки на вороте брони.
- Дерьмо...
- Уильямс, стимулятор. У тебя показатели падают, - сказала Оливия Шепард, просматривая состояние команды на голографическом экране.
- Да, мэм! - с готовностью выпалила Эшли и тут же завозилась с инструментроном. Облегчение пришло практически мгновенно. Она почувствовала, как уходит усталость в руках и ногах, как отступает головная боль и восстанавливается дыхание.
- Шкипер?
Приподняв одну бровь, Оливия Шепард оторвала взгляд от экрана и вопросительно посмотрела на Эшли.
- Спасибо, шкипер...
ТорианинТорианин
Единственные роды, на которых я присутствовала, - мои собственные. И, благо дело, я их не помню. Сегодня, однако, я видела, как из огромного вагиноподобного отверстия в огромном вагиноподобном растении вылезла? ...вытекла? ...вывалилась? ...половозрелая азари. Как слизняк скользкая и зелёная, как игуана (позже выяснилось - это торианская побочка. Видимо, другие краски в органическом 3D принтере закончились). Вонь стояла невыносимая. Весь пол залило блестящей, отливающей зеленью, слизью.
И не успела я переварить увиденное, как новорожденная со мной заговорила. То был день откровений. Жизнеутверждающих откровений.
Галактика полна вещей, после которых амнезия кажется подарком судьбы. Торианин, совершенно точно, из их числа.